САМУРАЙ (侍, БУСИ 武士)Самурай – термин, которым называли военную знать доиндустриальной Японии. Согласно переводу Уильяма Скотта Уилсона: «В китайском языке, слово   (Характер - 侍)  изначально являлось глаголом, который означал сопутствовать или сопровождать человека в верхних слоях общества, и это также относится к первоначальному термину в японском языке, сабурау». В обеих странах термины были номинализированы и означали «те, кто служит дворянству в близком положении», произношение слова в японском языке изменилось на сабурай. По словам Уилсона, первые упоминания слова «самурай» можно найти в Кокин Вакаси (905 – 914 гг.), первом императорском сборнике стихов, который был составлен в первой половине 10 века.К концу 12 века, слово "самурай" стало почти полностью синонимом слова буси, и было тесно связано с описанием средних и верхних эшелонов военного сословия. Самураи следовали своду правил, которые стали известны как Бусидо. Хотя они составляли менее 10% населения Японии, учения самураев еще можно встретить сегодня и в повседневной жизни и в боевых искусствах, таких как кэндо, означающее «путь меча».ИсторияПосле Битвы Хакусукиное против китайской династии Тан и Силла в 663 году н.э., которая привела к отказу японцев от претензий на Корею, Япония подверглась проведению широких реформ. Один из самых важных был вопрос о реформе Тайка, выпущенной Принцем Нака но Э (император Теньи) в 646 году н.э.. Этот указ позволил японской аристократии перенять политическую структуру династии Тан, ее бюрократию, культуру, религию и философию.Согласно кодексу Тайхо 702 года н.э., а позднее кодексу Йоро, населению требовалось регулярно представлять информацию для переписи, которая использовалась как предшественник национальной воинской повинности. Понимая то, как население было распределено, император Момму ввел закон, согласно которому 1 из 3 – 4 взрослых мужчин призывался в национальную армию. Эти солдаты были обязаны иметь свое собственное оружие, а взамен освобождались от пошлин и налогов. Это была одой из первых попыток императорского правительства сформировать организованную армию по образцу китайской системы. Она была названа гундан-сей более поздними историками и, как они полагают, просуществовала недолго.Кодекс Тайхо классифицировал большинство имперских бюрократов на 12 рангов, каждый из которых был разделен на две подгруппы, к 1-му рангу относился первый советник императора. Принадлежавшие к шестому ранга и ниже были причислены к «самураям» и занимались рассмотрением ежедневных дел. Хотя эти «самураи» были гражданскими государственными служащих, считалось, что название произошло из этого термина. Военных, однако, не называли «самураями» еще много веков.В начале периода Хэйан, конце 8-го и начале 9 века, император Камму стремился укрепить и расширить свою власть в северной части Хонсю, но армиям, которые он отправлял покорять мятежный народ эмиси, не хватало мотивации и дисциплины, поэтому они потерпели поражение. Император Камму ввел названиеSeiitaishogun или сегун, и начал сотрудничать с мощными региональными кланами с целью завоевания эмиси (айны). Опытные в конном бою и стрельбе из лука (кюдо), эти воины из этих кланов стали предпочтительным инструментом императора для подавления восстания. Не смотря на то, название «сегун» использовалось впервые, оно было временным названием и не сопровождалось политической властью до 13-го века, а в то время (7-9 век) имперские судебные чиновники считали их лишь военной частью, которая находилась под управлением императорского суда. В конце концов, император Камму распустил свою армию. С этого момента власть императора постепенно уменьшалась. Хотя император еще был правителем, могущественные кланы вокруг Киото занимали посты министров, а также их родственники подкупили должности судей. Чтобы накопить богатства и погасить свои долги, судьи зачастую вводили высокие налоги, в результате чего многие фермеры становились безземельными. Благодаря договорам о защите и политическим бракам они накапливали политическую власть, в конечном итоге превосходя традиционную аристократию.Некоторые кланы были первоначально сформированы фермерами, которые взяли в руки оружие, чтобы защитить себя от имперских судей, пославших их управлять землями и собирать налоги. Эти кланы формировали альянсы, чтобы защитить себя от более могущественных кланов, и к середине период Хэйан они имели характерные японские доспехи и оружие и заложили основы Бусидо, своего этического кодекса чести.После войны Генпей в конце 12 века, лидер клана Минамото но Еритомо получил право назначать сегун и йото, и позволил объединять солдат и полицейских, а также собирать определенную сумму налога. Хотя изначальные обязанности были ограничены и сводились к аресту мятежников и сбору необходимой армии провизии, а также запрещалось вмешиваться в дела губернаторов кокуши, обязанности постепенно расширялись, и, таким образом, класс самураев появился как политическая власть, которая правила в Японии. Минамото но Еритомо открыл сегунат Камакура Бакуфу в 1192 году.Пути воинаВоины самураи называют себя последователями «Пути воина» или Бусидо. Бусидо определяется японским словарем Shogakukan Kokugo Daijiten как «уникальная философия (ронри), которая распространяются классом воинов, начиная с периода Муромати (тусэй). С древнейших времен, самурай осознавал, что путь воина был делом чести, придавал особое значение обязанностям и долгу и обуславливал лояльное отношение к смерти.Мысли о самураяхВ 13 веке, Ходзе Шигетоки (1198-1261гг. н.э.) писал: «Когда кто-то служит официально или в господском суде, он не должен думать о сотнях или тысячах людей, но должен рассматривать только важность господина».В своей диссертации 1979 года о Ходзе, Карл Стинстрап отметил, что воинская письменность 13-го и 14-го веков (гунки) «изображала буси в их природной среде, войне, восхваляя такие добродетели, как безрассудная храбрость, ожесточенная гордость относительно семьи, и самоотверженная, порой бессмысленная преданность человека господину».Феодалы, такие как Шиба Есимаса (1350-1410 гг. н.э.) говорил о воине, который с нетерпением ожидает славной смертью на службе у полководца или императора: «Вызывает сожаление, что момент, когда человек должен умереть, пройдет мимо.… »«Во-первых, человек, чья профессия заключается в применении оружия, должен думать и действовать, не только опираясь на собственную славу, но также, думая о своих потомках. Он не должен опозорить свое имя навсегда, оценивая свою жизнь слишком дорого…. Основная цель добровольного отказа от своей жизни заключается в том, чтобы сделать это либо ради императора, по приказу военного генерала. Это именно то, что будет большой славой для его потомков».В 1412 году нашей эры Имагава Садайо написал предостерегающее письмо своему брату, подчеркивая важность долга перед господином. Имагава восхищал своим равновесием между военными и административными навыками при жизни, и его произведения были широко распространены. Письма стали опорой в эпоху Токугава для законов и были необходимы для изучения традиционного японского языка до Второй мировой войны:«Прежде всего, самурай, который не любит сражаться, и не положил свое сердце в нужном месте, хотя он и был рожден в доме воина, не должен считаться чьим-либо слугой.… Нельзя забывать о большом долге по отношению к своему господину и предкам, и поэтому быть верным, иметь достоинство и сыновнюю почтительность.… Запрещено придавать... мало значения своим обязанностям перед своим хозяином... Изначально необходимо отличать верность от неверности и установить поощрения и наказания».Аналогичным образом феодал Такеда Нобусигэ (1525-1561 гг. н.э.) говорил: «В вопросах, больших и малых, не следует не подчиняться командам своего господина... Не стоит просить подарков или поощрения от господина... Независимо от того, как необоснованно господин может обходиться с человеком, он не должен чувствовать себя недовольным... Подчиненные не судят господина».Брат Нобусигэ Такэда Сингэн (1521-1573 гг. н.э.) также сделал аналогичные замечания: «Тот, кто родился в доме воина, независимо от его ранга или класса, сначала знакомится с военными подвигами и достижениями в верности господину.... Всем известно, что если человек не имеет сыновней почтительности к своим родителям, он также будет пренебрегать своими обязанностями по отношению к своему господину. Такое пренебрежение означает неверность по отношению к человечеству. Поэтому такой человек не заслуживает того, чтобы называться «самурай».Феодал Асакура Есикагэ (1428-1481 гг. н.э.) писал: «В поместье Асакура не следует определять главного слугу по наследию. Человек должен назначаться согласно его способностям и преданности». Асакура также отметил, что его отец успешно обращался с воинами и простыми людьми, проживающими в имении. Благодаря его вежливости «все были готовы пожертвовать своей жизнью для него и стать его союзниками».Като Киёмаса был одним из самых мощных и известных лордов эры Сенгоку. Он командовал самыми крупными кланами Японии во время вторжения в Корею (1592-1598 гг.). В руководстве он обращался ко «всем самураем, независимо от их ранга», он говорил своим последователям, что единственный долг воина в его жизни заключался в «умении обращаться длинными и короткими мечами и в смерти». Кроме того, он приказывал своим последователям прилагать большие усилия к изучению военного искусства, особенно связанного с верностью и сыновней почтительностью. Он стал самым известным благодаря его высказыванию:«Если самурай не познает сущность бусидо ежедневно, для него будет трудно умереть храбро и мужественно. Таким образом, необходимо хорошо выгравировать воинские обязанности в сознании»Набэсима Наосигэ (1538-1618 гг. н.э.) был другим Сэнгоку дайме, который воевал рядом с Като Киёмаса в Корее. Он заявил, что стыдно для любого человека не рисковать своей жизнью, по крайней мере, один раз при исполнении служебных обязанностей, независимо от его ранга. Высказывания Набэсима были переняты его сыном и внуком, и стали основой для Хагакурэ Тсунетомо Ямамото. Он стал известным благодаря своему высказыванию «Путь самурая лежит в отчаянии. Десять человек или более не смогут убить такого человека».Тории Мототада (1539-1600 гг.) был феодалом и состоял на службе Токугава Иэясу. Накануне битвы Сэкигахара, он вызвался остаться в обреченном Замке Фусими в то время как его господин вел войска на восток. Тории и Токугава оба согласились, что замок был непригоден для обороны. В верности к своему господину Тории решил остаться, пообещав, что он и его люди будут сражаться до конца. По обычаю Тории поклялся, что он не останется в живых. В драматической последней битве гарнизон из 2000 человек держался в течение десяти дней против превосходящих по силам войск в 40000 воинов Исида Мицунари. В последнем письме к своему сыну Тадамаса он писал:«Это не путь воина, когда стыдно и хочется избежать смерти, даже при обстоятельствах, которые не особенно важны. Само собой разумеется, что принести в жертву свою жизнь ради своего господина – это неизменный принцип. Я должен быть в состоянии идти впереди всех других воинов этой страны и отдать свою жизнь ради благосклонности господина – это большая честь для моей семьи, и это было моим самым горячим желанием на протяжении многих лет».Он сказал, что оба мужчины плакали, когда они расстались, потому что они знали, что они никогда не увидят друг друга снова. Отец и дед Тории служили Токугава до него, а его родной брат уже был убит в бою. Действия Тории изменили ход истории Японии. Иэясу Токугава успешно собрал армию и победил на Сэкигахара.Переводчик Хагакурэ, Уильям Скотт Уилсон наблюдал примеры значения смерти для воина в кланах, по-другому, чем Ямамото: «Он (Такэда Сингэн) был строго дисциплинирован как воин-самурай, и есть образцовая история в Хагакурэ, касающиеся его казни двух воинов не потому, что они дрались, а потому, что они не дрались на смерть».Соперником Такэда Сингэна (1521-1573 гг.) был Уэсуги Кэнсин (1530-1578 гг.), легендарный военачальник Сенгоку, который хорошо разбирался в китайском военном искусстве и который выступает за утверждение, что «путь воина – смерть». Японский историк Дайсетз Тейтаро Сузуки описывает верования Уэсуги, как: «Самураи, кто не хотят отдать свою жизнь и принять смерть, не соответствует действительности воина.... Идите в бой твердо уверенными в своей победе, и вы придете домой без ран. Участвуйте в борьбе полными решимости умереть, и вы будете живы; захотите выжить в бою и вы наверняка встретить смерть. Когда вы выходите из дома думайте, что не увидите его снова и благополучно вернетесь домой; если у вас есть какие мысли о возвращении, вы не вернется. Вы не ошибетесь, если будете думать, что мир всегда можно изменить, но воин не должен иметь такой образ мышления, его судьба всегда определяется».Семьи, такие как Имагава, оказали значительное влияние на развитие воинской этики, а их высказывания широко цитировались другими феодалами в течение их жизни. Писания Имагава Садайо пользовались большим уважением и рассматривались Токугава Иэясу в качестве источника японского феодального права. Эти произведения были необходимы для исследования традиционного японского языка до Второй мировой войны.Историк Пол Варлей отмечает описание Японии, данное лидером иезуитов Св. Франциска Ксаверия (1506-1552 гг.): «Больше нет ни одной страны в мире, в который меньше бояться смерти». Ксавье далее описывает честь и нравы людей: «Мне кажется, что больше нет людей в мире, более педантичных относительно чести, чем японцы, потому что они не будут мириться даже с оскорбительным словом, сказанным в гневе». Ксавье провел с 1549 по 1551 года, обращая японцев в христианство. Он также отметил: «японцы гораздо храбрее и более воинственны, чем люди из Китая, Кореи, Тернате и всех других народов вокруг Филиппин».В декабре 1547 г. Фрэнсис был в Малакке (Малайзия), ожидая возвращения в Гоа (Индия), когда он встретился с самураем низкого ранга по имени Анджиро (возможно, пишется «Yajiro»). Анджиро не был дворянином или высокоинтеллектуальным человеком, но он поразил Ксавье, потому что он осторожно отмечал все, что было сказано в церкви. Ксавье принял решение поехать в Японию отчасти потому, что такого самурай такого низкого ранга убедил его по-португальски, что японцы имеют высокий уровень образования и хотят обучаться. Они были работягами, и уважали власть. Своих законы и обычаи они формировали по веским причинам, и, если христианская вера убедит их в своей правдивости, они готовы принять ее в массовом порядке.К 12-м веку самураи высшего ранга были очень грамотными из-за общего введения конфуцианства в Китае с 7 по 9 века, и понимали необходимость иметь дело с императорским судом, который имел монопольную власть над культурой и образованием на протяжении большей части периода Хэйан. В результате они стремились повышению культуры дворянства.Примеры, такие как Тайра Таданори (самурай, который появился в Хэйкэ Моногатари) показывают, что воины идеализировали искусства и стремились стать специалистами в нем. Таданори был известен за его мастерство с пером и мечом или «bun and the bu», за гармонию боевых действий и обучения. Ожидалось, что самурай должен быть культурным и грамотным и восхищаться древней поговоркой «Bun Bu Ryo Do» (литература, словесности, военное искусство – необходимо все) или «согласие пера и меча». К периоду Эдо Япония имела большую образованность, чем Центральная Европа.Число мужчин, которые на самом деле достигли идеалов и жили своей жизнью, было высоким. Поначалу термин воин «уруваси» был написан на кандзи, который объединил символы для литературного учения («бан») и военного искусства («бу»), и упоминается в Хэйкэ Моногатари (конец 12 века).Хэйкэ Моногатари ссылается на идеал образованного поэта-фехтовальщика и его упоминание о смерти Тайра но Таданори:Друзья и враги имеют одинаково мокрые рукава от слез и говорят: Какая жалость! Таданори был великим полководцем, Выдающимся в искусстве владения мечом и в поэзии.В своей книге «Идеалы самурая» переводчик Уильям Скотт Уилсон говорит: «Самураи в Хэйкэ Моногатари послужили образцом для образования воинов последующих поколений, и идеалы, изображенные ими не лежат вне досягаемости. Скорее, эти идеалы энергично продвигались в высших эшелонах воинского общества и рекомендовались в качестве надлежащего положения японцев. С Хэйкэ Моногатари образ японского воина в литературу пришел к своей полной зрелости». Уилсон затем переводит труды несколько воинов, которые упомянули Хэйкэ Моногатари в качестве примера для мужчин, которому нужно следовать. Во многих трудах воинов, этот идеал присутствует с 13 го века. Большинство воинов стремились следовать этому знанию, в противном случае не было бы единства в армии самураев.